Ангелы моря

Никогда доселе я не видел моря. И, видимо, не видел бы его еще невесть сколько, если бы ответ на мое резюме пришел откуда-либо, а не из этого города, не большого, но и не маленького, в последнее время известного как гнездо ангелов. Водитель маршрутки понял меня как-то по-своему, и высадил прямо среди леса, возле ободранного, ужасно одинокого столба. Однако, оно, может быть, и к лучшему, что остаток пути пришлось преодолевать самостоятельно, потому что сосны в конце концов расступились, и я увидел луг, вдали - промышленную зону, и почти на горизонте - да-да, клочок моря.

Если меня возьмут на работу - моя малая родина переместится сюда. Так, видите ли, получилось, что ничто, кроме денег, не определяет мое место жительства: дяде достаточно одного письма ежеквартально; друзей я где угодно себе найду, но ни они, ни я не буду сожалеть, когда придется переезжать; то же самое и касательно девушки.

Тут, где шоссе выходило из леса, на обочине стояла избушка - блок-пост; шлагбаум был гостеприимно открыт - отведен вплоть до сосен. Здесь стояла простенькая машина, и двое стражников вытаскивали из багажника запасную покрышку. Один из стражников - по всей видимости, новичок - спросил товарища: "неужели ты действительно ожидаешь что-то найти?"; на что последовал ответ "у нас принято проверять все машины, в которых есть ангелы". Водитель (и единственный в машине), был, видимо, ангел - почтенное средних лет существо в деловом мужском костюме. Он держал удостоверение в руках, но и не думал вставать из-за руля. Я убедился: по виду ангела, если он одет, невозможно определенно отнести его ни к мужчинам, ни к женщинам. Также, говорят, никогда нельзя определить, кем был ангел до превращения. Еще два-три года назад они были большой редкостью. Тогда их пытались свезти всех в спецсанатории; однако ангелов становилось все больше, а врачи установили, что эта болезнь не заразна, да и не болезнь вовсе. Раньше их смертельно ненавидели и традиционные бабки, и бритоголовые борцы за белую расу, и духовные пастыри; теперь все усвоили, что ангелом может стать кто угодно из любой среды, в том числе и ты сам (и почти наверняка эту среду покинет). Словом, никакой катастрофы, просто человечество пере-фор-матиру-ет-ся.

Единственный в городе небоскреб (с верхушкой, причудливо срезанной наискось) был виден почти отовсюду. Как оказалось, он стоял около немаленькой площади, из которой разьезжались автобусы (я думаю) во весь город; ничего, кроме жилых домов и желанного небоскреба, вокруг площади не было, а ее середина, поросшая всякими экзотическими деревьями, немного углублялась; спуститься туда можно было, соскакивая по громадной лестнице, то есть по каскаду парапетов.

На парапетах сидело несколько почти больших ангелят (обычно эти существа не называют себя взрослыми), а также человеческие ребята и девушки. Все неформатно одеты (а на некоторых не было из одежды ничего кроме купальника), в самодельных, дешевых, но очень затейливых украшениях. Кроме ангелов и людей, на парапетах находились две гитары, книжки, тетради и ручки. Но никто не играл и не пел, не читал, не сочинял стихи и не обсуждал эссе. Двое полицейских поочередно перетряхивали сумки и карманы всех присутствующих. Ангелы не сопротивлялись, но и не выглядели побежденными. Ни у кого из них не было запретных вещей (а у кого и были, тот хорошо прятал); зато уже сегодня об этом унижении законопослушных граждан будут знать и полицейское управление, и отделение политической оппозиции, и редакция всенародно читаемой газеты; это один из последних дней, когда эти полицаи еще носят фуражки. Это сделает Айза - веселая храбрая ангел, крепко сбитая и в золоченных очках, которая сидит с дальнего края и водит рукой по гитаре - борясь с соблазном ущипнуть струну. Однако покамест никого я здесь не знал.

Именно здесь я впервые встретил его. Зеленые глаза улыбнулись мне; кроме глаз, она (или он) имела куцый нос в веснушках, растрепанные волосы, пронзительно желтую кофточку и пронзительно зеленые штаны. Когда я во второй раз осмелился взглянуть на нее, она уже смотрела как будто куда-то в сторону, хотя краем глаза держала меня в поле зрения. Половину вечности длилась игра взглядов, эта частично мука и частично захватывающий спорт: мне ни за что не хотелось, чтобы искра угасла так, и не разгоревшись, а более всего я боялся, что задую ее неверным вздохом. Вдруг он-она приветливо крикнул: "ты что-то ищешь?". Соскочил на землю (он ведь сидел на самом нижнем парапете, ногами не доставал до земли, поскольку был небольшого роста), подобрался ко мне и зацепил за локоть мою руку своей, сжимающей продолговатую темно-красную бутылку. Удивительное было в том, что, глядя вблизи, под кофточкой выразительно угадывалась самая настоящая грудь, не очень большая, но крепкая.

Жалко, как следует поговорить не удалось - я же все-таки спешил на собеседование. К небоскребу пришлось топать, хотя эта громадина, казалось, нависала над головой, пока мы сидели. Он таки успел выведать стратегические моменты обо мне, собирался дождаться на том же месте, и обещал ужасную расправу, в случае, если я провалю собеседование. Как я теперь знаю, большая половина ангелов просят называть их в мужском роде. Хотя в действительности все ангелы - женского пола.

Пришлось подняться почти на самый верх. Будущий шеф, на удивление, был рад меня увидеть, а за окном простиралось лишь необьятное море (с земли с этого же места моря не видно). Оказалось, мы будем разрабатывать систему, которая следит за социумом, собирая данные через кредитки; а для маскировки, будем также разрабатывать подручную программу банковского работника. За полгода мы должны сделать прототип, и, если выигрываем конкурс - у нас эта работа будет надолго. Шеф еще долго растекался мыслью по древу (вероятно, повторял за заказчиком), на ту тему, что мы пришли в такую эпоху, когда мир изменяется, и что от нас зависит, будет ли его эволюция стихийной, или осмысленной. Объяснил даже, почему человечеству нужна нянька: здесь есть какая-то "теория неравновесия". Мол, хорошо правило - полезно всем, но каждому выгоднее его нарушать. Итак, отныне мне работать тут. Я отклонил предложение бесплатно пользоваться квартирой, предоставленной фирмой; вместо этого пожелал купить эту же квартиру в росстрочку. Решили, что еще будем договариваться.

Вернувшись на площадь (он уже был один, и не сидел на парапете, а лежал под чем-то наподобие огромного папоротника), я решил ему показать одну штуку, которую было купил у старого чудака, как экстраординарное наследие истории. Я его встретил на автовокзале, сразу перед тем как отправился в этот город - он ведь, неимущий поэт, расположился в зале ожидания, что для него означало ночь с комфортом. За небольшие деньги он передал мне то, что, как говорил, вытащил из мусорного бака: три засаленных листа в клеточку, вырванные из альбома. Я еще и сам не удосужился прочесть это, так что теперь читал вместе со своим новым другом.

...

День добрый. Без осадков, влага не превышает 70%, температура 23 градуса, небесная сфера на 16% закрыта белыми кучевыми облаками, ветер северно-северно-восточный нуль-пять - один метр в секунду. В результате ожесточенных дебатов с Паскалем, наконец утвердили список плохих человеческих черт, и соответствующих им полиморфных генов. Между тем, крысячий вирус начинает давать первые результаты. Паскаль, уступив настоянию Мари, немного убрал в нашей комнате. Однако, от своего и от моего имени, категорически отказался пройтись по улице (за что я ему безмерно благодарен).

...

День добрый. Без осадков, влага 60%, температура около 19 градусов. Небо без единого облачка. Ветер восточный 2 метра в секунду. Наша стая крыс постепенно заражается; а все началось с двух влажных зараженных тряпок. Около 3% популяции заразилось достаточно быстро, последующее заражение происходит медленно. Не знаю, хватит ли нам терпения, но есть основания считать, что в конечном итоге заразятся почти все. У каждого зараженного в течение 20 суток в организме практически не остается нежелательных генов (кроме очень немногочисленных, наименее изменчивых тканей); морфологические признаки от генов не отстают. Лишь есть побочный эффект - у всех зараженных зеленые глаза вместо красных. Не знаем, откуда это. Детеныши зараженных - неизменно полностью соответствуют нашему "идеалу". Только одна из зараженных смогла восстановить естественный вид; эта крыса - одна из самых слабых и ленивых.

Вирусы для других видов также не пропали зря. С третьего штама заразили нашего поросенка, и из четвертого - одного из трех котов. Мари принесла нам чистую одежду, а также поцеловала меня. А я не смог сказать ей ни слова. Стыдно. Неправильно это, что она замужем, а муж даже не разговаривает. Неправильно, что Паскаль не зарабатывает, живет за ее счет. Неправильно даже, что не зарабатываю я. Не знаю я, что тут делать. Закончим наш эксперимент, а там позабочусь и о жизни.

Нужно будет попробовать сварганить еще один штамм - который бы исключал возможность двуполого размножения, а вместо этого делал легкодоступным партеногенез.

...

День добрый. Время от времени дождь (скорость 25 метров за секунду), температура 14 градусов, влажность 100%, туман прозрачностью нуль-четири обратных километра, ветра никакого. Все небо покрыто серыми слоистыми тучами. Впервые за долгое время Паскаль вышел на люди - чтобы принести много всяких вещей. Потом сидел, писал ничего не значащие письма на всех языках мира, и смазывал их супер-вирусом. Наш вирус невероятно живуч - до 120 суток вне организма, при температуре от -10 к +60, легко распространяется воздушно-капельным путем. Инкубационный период 40 суток, на протяжении которых он никак не проявляется, но заразить может; потом гены человека перестраиваются, необратимо и без вреда здоровью. Паскаль свалил конверты в рюкзак и ушел - рассылать. Не скажу, чтобы с Паскалем мне было приятно, но без него неуютно. Все дома кажется незнакомым. Хотя бы Мари пришла - но до вечера никак, у нее же бизнес.

...

Он первым дочитал эти записки до конца. Сначала впал в глубокое раздумье, потом конопатое лицо напряглось, как будто он разгрызал горькую пилюлю; затем оказалось, что он так неподвижен потому что сдерживает смех; наконец он радостно и безудержно рассмеялся.

"Ну, что скажешь?", - спросил меня. Я ответил, что эти двое сумасшедших професоров потрудились не зря. Вероятно, их уже нет в живых. Позже я эти листы отсканировал и сохранил на флешке в зашифрованном виде, а оригиналы сжег.

На самом деле, ангелы вполне могут быть отдельным народом. Они способны рожать, им для этого даже не нужна помощь другого существа - нужны лишь лист мяты, ломтик лимона и горчица, расположенные в определенном месте. Впоследствии я узнал, ангел может даже исполнять мужскую роль, для этого на некоторое время немного деформирует себя (и ему это ненамного труднее, чем скорчить рожу). Но это все не имеет отношения к моей истории.

В течении дня мы старались не выпускать друг друга из поля зрения. Долго ходили безлюдными горами (да, в этой местности есть самые настоящие горы), упрямо бойкотируя тропинки. Лазали на деревья и в пещеры. Уже затемно спустились к морю. В море гудели изрядные волны, а ветер был хоть сильным, но теплым и мягким. Пол-ночи мы купались и загорали; тьфу, разве можно загорать ночью?, но ветер быстро высушивал и согревал наши тела; небо было совсем черным, беззвездным; мы друг друга чувствовали лишь слухом и прикосновением. Я рассказал ей (можно, иногда все-таки буду называть это существо "она"?) о своей новой работе; поделился, что мне хочется любой ценой сохранить человечество живым, аморфным, асистемним, свежим. Наконец мы уснули, прижавшись. Вверху была черная ночь, вблизи - шумное море, внизу - мяке месиво толченых и обсосанных морем ракушек, и прямо с нами - добрый ласковый ветер.